Юлия Федотова - Герои былых времен [HL]

Орк высунул голову из укрытия, понюхал воздух:

— Скоро идти можно. Пока до нижних доберемся, успеет совсем стемнеть.

Тагчеффахгхор был очень доволен тем, как обернулось дело. Во-первых, он остался жив, что само по себе приятно. Во-вторых, новая родня, вместо того чтобы отправиться прямиком к его отцу и потребовать законную долю семейного имущества (как без колебаний поступил бы и он сам, и любой другой орк), попросила всего-то о мелкой услуге и собралась уходить. Конечно, дома все равно придется рассказать о прибавлении в семействе, как того требует обычай. Но о том, что новые братья и сестры принадлежат к вражьим народам, да еще в Кансалонской гильдии состоят, можно будет не уточнять.

В-третьих, он был вынужден признаться самому себе: и спаситель его, и вся их компания оказались тварями довольно симпатичными. По всему видать, что благородные и грамотные, но нос не задирают — говорят с ним как с ровней. И едой своей поделились. Еда, понятно, дрянь, но главное не вкус, а внимание.

А в-четвертых… Нет, это было совершенно невероятно! Такое бывает только в сказках, что бабки рассказывают на ночь орчатам! Вдруг в дороге уже из чьей-то обмолвки обнаружилось, что новый брат его — демон! Самый настоящий! Высший демон-убийца!

Тагчеффахгхор чуть снова в пропасть не свалился от такой новости! Даже голова закружилась при мысли о том, на какую высоту взлетит теперь его захудалый род! Демон-убийца в семье! Таким даже верховные вожди похвастаться не могут!.. Теперь староста их деревни сам будет кланяться им при встрече, а не презрительно отворачиваться в ожидании поясного поклона. И дом они перенесут от края плато в самый его центр и выставят рядом со входом каменный символ жизни… а может, даже и бронзовый, на древке, и каждому издали будет ясно, какие важные господа тут обитают… А начнется война — он будет командовать сотней, а может, и тысячей, а не плестись, как прежде, в хвосте колонны. И никто больше не посмеет обругать его „жирным бараном“. Радость так и распирала юного орка, от открывшихся перспектив захватывало дух. Это был самый счастливый день в его жизни. Вернее, ночь.

Для полноты картины надо заметить, что никакого специального подтверждения подлинности высокого родства от Тагчеффахгхора не требовалось. При всем их несомненном безобразии есть у горных гоблинов одно положительное качество, выгодно отличающее их от торговых родичей: они никогда не лгут. Даже эльфы могут если не соврать, то слукавить во спасение. Проклятые гоблины всегда, в любой ситуации или говорят правду, или молчат. Понятие „ложь“ отсутствует в их жизни, а слово — в языке. Умолчание — большее, на что они способны. А потому никому из соплеменников Тагчеффахгхора и в голову не пришло бы подвергать сомнению его рассказ.

Спуск занял всю ночь. К миссии проводника орк отнесся со всей ответственностью. Вел их тайными заповедными тропами своего племени, а когда почти у самого подножия, несмотря на все предосторожности, они нарвались на дозор нижних, сражался так, будто и впрямь в марах впал.

Нападавших было немного — по одному на нос. И воинами они оказались не особенно сильными — в обращении с оружием не чувствовалось профессионализма. Но имели важное преимущество — умение воевать в горах, на узких тропинках, на обрывах и склонах. Плюс знание местности.

Если бы не участие Тага, дело могло бы кончиться бедой…

На каменистой площадке длиной шагов десять над бездонной пропастью шло сражение. Ни луны, ни звезд не было на небе, но белизна свежего снега рассеивала тьму, предоставив противникам возможность отлично видеть друг друга. Бились молча, без обычных воинственных кличей и бранных выкриков. Орки хранили тишину намеренно: слишком много снегу выпало в горах — заорешь, не подумав, а твое родное село, мирно спящее ниже по склону, накроет лавиной. Противникам их орать тоже было не с руки, боялись привлечь внимание других отрядов. Звон металла и тяжелое дыхание были единственными звуками в этой битве. Даже падая в пропасть, орки умели удержаться от крика, и это было особенно жутко.

Прошло не более пятнадцати минут, когда тело последнего из врагов кануло в бездну. А казалось — несколько часов. Ильза даже удивилась, почему до сих пор не рассвело. Она думала, уже утро.

Живы остались все, но от ран не уберегся никто. Однако времени до восхода оставалось не так много, поэтому исцелили только троих: Тага — орку предстоял опасный обратный путь, и вообще, афишировать его участие в ночном сражении было нежелательно, Меридит — ей вражеский меч распорол бедро, лишив возможности нормально передвигаться, и Эдуарда, который без медицинского вмешательства непременно скончался бы от потери крови. Раны остальных были не столь серьезны и позволяли продолжить путь, ограничившись перевязкой.

К счастью, он, путь этот, стал заметно легче. Самые трудные и опасные участки его были уже пройдены.

— А ничего, что ты из-за нас своих убил? Не страшно, если откроется? — Получив возможность немного расслабиться и отдышаться, Ильза обеспокоилась участью провожатого. — Тебе ничего не будет?

— Ерунда! — отмахнулся орк. — Первый раз, что ли? Нижние! Мы с ними, почитай, через одного кровники. Время нынче мирное, по кровным счетам платить дозволено. Обойдется…

Ближе к полудню на границе орочьих владений расстались они с Тагом. Прощание братьев вышло трогательным и по орочьим, и по спригганским меркам. Они подтолкнули друг друга в бок локтем, помахали друг другу ручкой и выразили надежду, что, волею судеб сойдясь на поле боя, милостью богов друг друга не убьют.

— Я чуть не прослезилась! — ехидничала потом Энка.

А Ильза философствовала:

— Отчего так получается? Один орк сам по себе не такой уж плохой парень. А все в куче — сущие чудовища!

— Психология толпы существенно отличается от психологии индивидуумов, ее составляющих! — выдач на-гора Хельги.

Ильза сделала вид, будто что-то поняла.

Холодно, бесприютно и страшно в Аттаханской степи зимой.

Голодным волком воет ветер. А может, и не ветер, а в самом деле волк рыщет меж холмов и курганов в поисках добычи. Мертвая трава путается, цепляет за ноги, оставляя на штанинах гроздья гадких двухвостых колючек, их потом долго приходится счищать и выщипывать. Небо бесцветное, тусклое — и не солнце, и не тучи, хмарь какая-то.

Скучная, пустая дорога тянется с юга на север, то приближаясь к самому подножию гор, то серой змеей уползая далеко в степь. Снега нет, сухая земля, растрескавшаяся от мороза, и впрямь напоминает чешуйчатую змеиную кожу, старую, облезлую. Северный ветер гонит по ней клубы пыли, и она больно колет лицо, слепит глаза, хрустит на зубах кварцевыми песчинками…